Висконсинский людоед или история о Эдварде Гине

...Кто является источником зла и разврата на земле, кто самые хитрые и лживые существа на свете? Правильно, женщины. Так считала полубезумная мать Эдварда Гина и не жалела ни времени, ни сил, ни розг, чтобы он и его брат Генри крепко-накрепко усвоили эту основополагающую истину. Но вот мать умерла от сердечного приступа, брат сгорел во время лесного пожара, и Малютка Эд (он действительно отличался крошечным ростом) остался один на 50 гектарах своей фермы неподалеку от городка Плейнфилд. Тогда действовала Федеральная программа консервации земель, и Гин получал от правительства компенсацию, а также подрабатывал, выполняя разную мелкую работу для соседей-фермеров.

Еще в детстве «воспитательные методы» сумасшедшей матери покалечили психику Эдварда, теперь же она стала давать сбой за сбоем. Он наглухо забил двери, ведущие в спальню матери и в столовую, где она любила сидеть подолгу. На второй этаж, где было еще пять комнат, он больше не поднимался никогда. Маленькая спаленка и кухня — вот и все его жизненное пространство в доме.

С годами безумие окончательно захлестнуло Гина. Он выписывал книги и журналы по анатомии, часами штудировал их. И наконец перешел к «практическим занятиям»: при помощи слабоумного соседа Гаса выкапывал на близлежащих кладбищах женские трупы и складывал их в сарае. «Для опытов», — объяснял он Гасу. Затем уже сам перетаскивал один из трупов в дом и занимался детальным его изучением.

Позже он признается, что в то время его больше всего интересовали женские половые органы. Прочитав известную в те времена историю Кристины Йоргенсен, которая решилась на операцию по изменению пола, Эдвард наконец-то понял: он и сам всегда хотел быть женщиной! «Опыты» же заключались в том, что Гин сдирал с мертвых кожу, одевался в нее и часами бродил по комнате. Из той же кожи он изготавливал маски, шарфы и плащи. Долгие вечера маленький кровавый безумец проводил, тиская и лаская вырезанные из трупов органы, получая огромное наслаждение.

Но вот слабоумного Гаса отправили в дом призрения. Гин понимал, что с его комплекцией ему не под силу выкапывать мертвецов, вытаскивать их из ямы, нести к себе домой. Гораздо проще, решил он, убить женщину самому, тогда и свежий труп доставить на ферму будет легче. Тихоне Эду, когда он пришел к такому решению, было уже 48 лет.

Первой жертвой была 51-летняя Мэри Хоган, владелица салуна в Пайн Гроув, — к ней Эд испытывал, если так можно выразиться, нежные чувства: она была немного похожа на его покойную мать. Снежной ночью 1954 года, когда из заведения ушли последние посетители, Эд вошел в салун. Мэри сказала, что салун закрывает. Но Гин молча обошел стойку бара, приставил к голове женщины пистолет 22-го калибра и выстрелил. Вытащив свое первое «теплое» тело из помещения, он положил его на заранее приготовленные санки и потащился к себе на ферму. Той ночью в Висконсине разбушевалась ужасная снежная буря, и никто не заметил крошечную фигурку Гина, который на протяжении многих часов тянул к дому сани со своей добычей.

Следующей жертвой стала Бернис Уорден, хозяйка магазинчика в Плейнфилде. В ноябре 1957 года Эд стал частенько захаживать туда, чтобы поболтать с Бернис и ее сыном — помощником шерифа Френком Уорденом. Как-то Френк упомянул, что в следующую субботу собирается на охоту. И этим обрек свою мать на смерть.

Субботним вечером Гин пришел в магазин перед самым закрытием. Хозяйка была одна. Эдвард вытащил из оружейной витрины винтовку, зарядил ее принесенным патроном и выстрелил в голову женщины. Потом запер дверь, вытащил труп через черный ход. Теперь у него была машина. Так что он смог захватить кассовый аппарат, в котором лежали 40 долларов. Стоит ли говорить, что и Бернис Уорден была слегка похожа на его покойную мать?

Френк Уорден, вернувшись домой, обнаружил, что его мать исчезла. Он тщательно осмотрел магазин и нашел за стойкой маленькую лужицу крови. На прилавке лежал наполовину заполненный чек на продажу антифриза. А во время последнего разговора Эд говорил, что скоро ему понадобится антифриз...

Френк Уорден разыскал Эда в гостях у родственников и, хотя тот заявил, что к исчезновению миссис Уорден не имеет никакого отношения, отвез его в местную тюрьму «до выяснения обстоятельств». Шериф тем временем отправился на ферму Гина. В шоке от увиденного там он долго не мог произнести ни слова.

...На кухонном столе стояла чашка, а в ней — четыре человеческих носа. На стенах и спинках стульев висели браслеты и пояса, сделанные из кусков кожи, ожерелья из женских сосков, в шкафу — сшитые из человеческой кожи штаны и жилетка, с гвоздя свисала гирлянда из человеческих губ. Стены комнаты были украшены девятью масками из кожи, снятой с черепов, тут же были расставлены сами черепа, распиленные чуть выше надбровных дуг. Один из них служил маленькому безумцу супницей.

Несмотря на свое состояние, шериф все-таки смог хотя бы приблизительно определить количество жертв маньяка — там были останки примерно 15 женщин.

Гин ничего не отрицал. Он признался и в похищении трупов с кладбищ, и в убийстве Мэри Хоган и Бернис Уорден. Согласился он и с тем, что убийств, возможно, было гораздо больше (откуда же еще 13 трупов), но про другие свои злодеяния ничего не мог вспомнить... Эд с готовностью рассказывал о том, как поедал плоть убитых им или выкопанных из могилы женщин, как, раздевшись догола, облачался в одежду из женской кожи и танцевал, танцевал... Только с обвинением в воровстве согласиться не мог: «Я не вор, — возмущенно бормотал он, возвращаясь в камеру, — я не брал эти 40 долларов, я и доллара в жизни не украл, я только взял кассовый аппарат, просто хотел разобраться, как он работает».

Эдвард Гин был приговорен к пожизненному заключению и дожил до 78 лет. Он умер 26 июля 1984 года. На могиле — ни плиты, ни креста, даже холмика не осталось. Было скромное надгробие, но его раскололи на куски и растащили на сувениры. Известно только, что закопали безумца неподалеку от могилы женщины, которую он любил и боялся больше всего на свете, — своей матери. Так и было задумано.

Память его начала тревожить еще при жизни. Он сидел за крепкой решеткой, а эманации страха и зла уже расходились по свету. Тот примитивный тупой висконсинский ужас при этом облагораживался, в нем появлялись странная поэзия и даже величие. В 1960 году великий Хичкок поставил фильм «Психо», историю Нормана Бейтса, убийцы женщин, который даже после смерти матери не смог вырваться из-под ее влияния, и это замутило его рассудок.

В Висконсине безумный карлик сидел в психиатрическом отделении тюрьмы и тупо глядел на стенку, а по всему миру завороженные зрители смотрели на экран, на тонкое одухотворенное лицо актера Энтони Перкинса, который с неподражаемым мастерством показывал, как медленный прилив безумия искажает, обесчеловечивает сущность нормального вроде бы парня с мягкими интеллигентными манерами.

В 1991 году, когда маленькие кости Эда Гина уже 7 лет лежали в могиле, вышел фильм Джонатана Демми «Молчание ягнят», и мир содрогнулся при виде Ганнибала Лектера — человека (человека ли?) с великим умом и сатанинской волей, вовсе не безумца, сознательно творившего зло, «художника зла». И когда он в финале чуть вихляющей, ироничной походкой отправляется на свой очередной «обед», такой заурядный и в то же время демонически величавый, невольно задумываешься: неужто зло и впрямь извечно сидит в человеке?

Многие детали в помянутых фильмах выглядят цитатами из судебного дела Гина. И психическая зависимость от покойной матери, и поедание человеческой плоти, и привычка Буффало Билла, второго «черного героя» «Молчания ягнят», сдирать кожу с женщин... Но как подумаешь, как ничтожен был Эд и как по-своему значительны Бейтс и Лектер, то задашься вопросом: зачем это нужно, зачем мы «несем цветы» на затерянную могилу кровавого безумца? Почему карлик Гин не оставляет нас в покое, почему крепнет, приобретает величие, а его страшные деяния — философский подтекст? Откуда в нас это стремление со сладострастием царапать саднящее место? Почему в Америке на ура продаются бюстики маленького кровавого безумца Эда и открытки с его физиономией? Почему хитом сезона становится такое грандиозное безвкусное надувательство, как «Прирожденные убийцы» Оливера Стоуна? Почему я пишу про Малютку Эда, а вы читаете?

Вот и возникает вдруг мысль: «А что, если все мы немножко Гины?..» Оттого мы не можем отпустить его, а он не отпускает нас...