Клео де Мерод: красавица с открыток

«Belle Epoque», или «прекрасной эпохой», называют период истории между последними десятилетиями XIX века и 1914 годом. «Прекрасная эпоха» - эпоха мира и спокойствия, подарила миру удивительно многое. Это и замечательные достижения науки - расцвет кинематографии и фотографии, транс-атлантические корабли и автомобили, электричество и радио. Это и стиль ар нуво (модерн) в литературе, архитектуре, искусстве и балете. Это и время, когда женщины ещё клонили головки в упоительном вальсе, но уже вовсю бушевало мощное движение за права женщин. Справедливо, что одним из символов «Прекрасной эпохи» стала женщина - красивая, изысканная, раскрепощённая, свободная. А главной героиней той эпохи была французская танцовщица Клео.

Ходили слухи, что её мать принадлежала к австрийской ветви знатной бельгийской фамилии де Мерод, но впоследствии выяснилось, что никакой «австрийской ветви» у этого рода не существовало. Некоторые утверждали, что отцом Клео являлся австрийский художник Карл фон Мерод, однако и эта версия остаётся туманной. В любом случае происхождение известной красавицы так и осталось тайной.

На балетной сцене XIX века блистали крупные, высокие и по современным понятиям пышнотелые танцовщицы, затянутые в корсеты почти до потери дыхания. Начало XX века - это и время балерин новой эпохи, когда в моде сценический эпатаж. А так как время профессиональных стилистов, визажистов и имиджмейкеров ещё не пришло, даже выдающиеся танцовщицы и актрисы сами вырабатывали свой собственный стиль - и в причёске, и в макияже, и в одежде. К примеру, певица Лина Кавальери в роли Таис появлялась на сцене в голубой шали, которую по ходу действия сбрасывала и оказывалась в прозрачном, из лёгкого шёлкового газа, одеянии. Знаменитая Айседора Дункан, танцуя свои античные танцы, выходила на сцену с обнажёнными ногами, что считалось настоящим вызовом общественной морали - даже девицы из варьете показывали ноги, обтянутые чулками. Клео нашла свой способ шокировать публику. С юных лет она обучалась в танцевальной школе при Парижской опере и выступала в крупнейших театрах Франции. Её триумфом стало участие во Всемирной выставке 1900 года в Париже, где она представляла «Камбоджийские танцы». Она гастролировала по всему миру - танцевала в Гамбурге, Будапеште, Берлине Нью-Йорке, Санкт-Петербурге. 

Но известность получила прежде всего благодаря своей необыкновенной внешности. Тоненькая, невысокая, с грустными и глубокими карими глазами - она выглядела беззащитно и вместе с тем вызывающе. Дело в причёске - она танцевала, распустив по плечам роскошные волосы! Это было непривычно для балета, ведь мода конца XIX века - простые, аккуратно уложенные волосы! Имидж «простоволосой» танцовщицы шокировал публику не менее голых ног танцовщиц варьете. В умах обывателей распущенные волосы рождали мысли и об общей распущенности их обладательницы. 

Нам это уже не понять, но даже если до 1960 годов разбросанные по плечам волосы приравнивались к половой распущенности, что говорить о тех временах?! Но, как бы то ни было, когда журнал «Иллюстрасьон» провёл нечто похожее на конкурс красоты, в котором приняли участие 30 девушек, Клео заняла первое место, и её образ стал тиражироваться. Открытки с изображением прелестной женщины в самых разных позах и нарядах разлетались по всему миру. Её очаровательное лицо можно было увидеть на фото, открытках, плакатах. 

Продавались даже игральные карты, на которых дамой червей была Клео де Мерод, и сигареты, на пачке которых красовался портрет балерины... Причёска «под Клео» стала популярной среди дам. Нет, конечно же, не причёска с распущенными волосами - такое себе тогда могла позволить только танцовщица! Клео придумала ещё одну причёску, и по большому счёту ввела новый стандарт красоты. Свои густые волосы она зачесала назад, разделив их прямым пробором. Локонами прикрыла уши, сзади собрала пучок. Так появился на свет способ укладки длинных волос, который позднее получил название «бандо в стиле Клео де Мерод». Уже довольно скоро практически любой европейский парикмахер, после того как клиентка произносила «магические» слова, сразу понимал, какую причёску она хочет. Причёска «под Клео» нашла своё отражение и в литературе. В одном из рассказов Тэффи есть такая фраза: «...Русский кружок, как всегда в курортах, часто менялся, - одни уезжали, другие приезжали, - но основное ядро составляли: две курсистки - толстая, с причёской a la Клео де Мерод, и тощая, совсем не причёсанная...»

Сомерсет Моэм в романе «Бремя страстей человеческих» так описывает одну из своих героинь: «Тёмные волосы спускались на уши и были уложены в причёску, вошедшую в моду благодаря мадемуазель Клео де Мерод».

Богемная, но скромная укладка вызвала не только подражание, но и нелепые слухи. Кто-то говорил, что у красавицы отрезана мочка уха, другие сплетники вульгарно констатиррвали факт, что уши у прекрасной Мерод смешно и даже уродливо оттопырены, отсюда такая страсть к распущенным волосам и к несложным причёскам, скрывающим уродство. А были и такие, кто утверждал, что часть уха отстрелил ревнивый любовник - целился в сердце, но промахнулся. Ах, как это романтично!

Когда Мерод на сцене театра в Бордо исполняла партию Фрины, знаменитой афинской гетеры, её заметил бельгийский монарх Леопольд II. Ей исполнилось 23 года, монарх был старше красавицы почти на четыре десятилетия, не слыл поклонником искусств, но обожал хорошеньких женщин. И хотя их «роман» ограничился огромным букетом роз, присланным монархом за кулисы Клео, любителей домыслов уже было не остановить. Да и чего ожидать от танцовщицы, если она обнажённая позировала для скульптора Александра Фальгьере?! Клео де Мерод настаивала, что обнажённой в этой скульптуре была лишь её голова, плакала, протестовала и даже судилась по этому поводу, «широкой общественности» было плевать: «Раз позволила себе такую вольность - позировать голой, значит, и роман с монархом - правда!». Сплетни поддерживал и сам монарх, зачастивший в Париж. И хотя поводом для поездок являлись переговоры с Францией касательно африканских колоний, истинной причиной визитов все считали встречи с де Мерод. Поток нездорового интереса было не остановить! Самого монарха прозвали «Клеопольд» - это прозвище надолго закрепится за ним, по всей Европе станут появляться карикатуры на короля и балерину, распускаться солёные анекдоты и слухи, которые доходили даже до того, что монарх настолько очарован танцовщицей, что готов отречься от престола и вступить с ней в брак.

 

Во многом из-за славы «королевской фаворитки», скрываясь от шлейфа скандала, балерина оставила Париж и выступала на сценах Гамбурга, Берлина, Будапешта и Нью-Йорка. Приезжала и в Санкт-Петербург, причём в русском балете именно француженка Клео де Мерод была первой женщиной-балериной, которая танцевала на сцене с партнёром мужчиной. Она была любимой музой для итальянского портретиста Джованни Болдини. Поговаривают, что одну из своих знаменитых «Голубых танцовщиц» Дега писал именно с Клео. 

Её образ использовал и знаменитый Анри де Тулуз-Лотрек, создававший рекламные плакаты для постановки «Мулен Руж».

Наконец, в 1915 году, будучи уже дамой «элегантного возраста», Клео де Мерод вернулась в Париж, однако «столица мира» приняла бывшую звезду прохладно. Скорее всего, виной тому не угасшая популярность танцовщицы. Мир был охвачен мировой войной. В это время она участвовала в акции Красного Креста и выступала перед ранеными солдатами. А потом уехала из Парижа и поселилась в курортном городе Биарриц и больше не пыталась вызвать к себе интерес. В 1920-е годы многие полагали, что она давно умерла.

Она пребывала в тени почти полвека, пока в конце 1949 года Симона де Бовуар не выпустила книгу «Второй пол», где припечатала красавицу прошлого выражениями «гетера», «содержанка» и «женщина лёгкого поведения». 

В ходе судебного разбирательства танцовщице удалось доказать, что она никогда не проводила время с мужчинами ради денег или из праздного интереса, а всегда ценила любовь. В итоге писательница заплатила штраф и изъяла из последующих тиражей обидный пассаж. Поговаривали, Мерод требовала от Бовуар ещё и 5 млн франков, но из-за того, что балерина не препятствовала распространению слухов «в рекламных целях», даже после признания правоты Клео по решению суда она получила всего 1 франк. И в том же году Клео де Мерод выпустила книгу мемуаров «Балет в моей жизни». Чтобы помнили, точнее - чтобы вспомнили, но тогда ей так и не удалось избавиться от сплетен о прошлом.

Будущее оказалось терпимее. Богемную причёску «под Клео» и сегодня можно увидеть на подиумах. Кутюрье и историки моды по её платьям и украшениям изучают стиль модерн, а коллекционеры охотятся за фотографиями, с которых муза Прекрасной эпохи, прелестная танцовщица с роскошными волосами и пронзительным взглядом продолжает покорять сердца.