Ада Якушева: до и после Визбора

О её детстве известно катастрофически мало, пройти по лабиринту жизни и дотянуться до начала пути трудно... Семилетней она услышала по радио, что на Советский Союз напали фашисты. Отец ушёл в партизаны и уже не вернулся домой - погиб в белорусских лесах, мама растила Ариадну одна. Ариадна - это настоящее имя Ады Якушевой. Ариадна Адамовна - непривычно, почти загранично для нашего уха. Все с детства звали её просто Адкой. Училась в музыкальной школе по классу виолончели, но бросила. Бренчала сама себе на гитаре, вечно что-то шептала под нос.

Потом оказалось, стихи сочиняет, и очень недурственные. В московском пединституте, куда поступила на факультет русского языка и литературы, это странностью не считали, все рифмовали. Там учились Юлик Ким, Юрка Визбор, Юра Коваль, будущий детский писатель, и ещё один Юрий - Ряшенцев, который станет и поэтом-песенником, и сценаристом... Это только из самых известных, а так, в кого ни ткни тогда - Поэт. А ещё лучше звучало - Бард! Положить свои вирши на незамысловатую мелодию не стремился только ленивый. Тем более что страна находилась в вечном поиске: «Ау, мы ищем таланты!», а разыскав, поддерживала - при Союзе композиторов СССР для всех желающих был открыт семинар самодеятельных композиторов. Разумеется, бесплатный. Ада туда поступила, с увлечением изучала азы композиции, гармонии и полифонии, музыкальные жанры и стили, возможности разных музыкальных инструментов. Сама, конечно, предпочитала гитару. Какой бард без гитары?

Тоненькая, светленькая, ясноглазая, она напоминала тургеневских девушек из 19-го века. Любовь себе представляла в стиле «Я вам пишу, чего же боле...», всё к ногам любимого, раз и навсегда! Суженый не замедлил появиться. Кто же ещё, если не Визбор! Кинематограф ещё не пришёл в его жизнь, а он и без него уже был знаменит в узких кругах молодых задорных лиц. Он душевнее всех пел и играл на гитаре, печатался в многотиражке «Ленинец», писал сценарии студенческих капустников - умора просто, все животы надрывали! А ещё был известным на всю Москву спортсменом, водил туристические группы в непролазные места, слыл смельчаком, ну и красавцем, конечно. Он написал гимн института, который распевали на всех углах! Какие у Ады были шансы не влюбиться?

Как писать о ней отдельно от него? Это всё равно что по живому топором рубить. Порой ей казалось, что он сам и рубит. Вечно в толпе восхищённых девиц, которые ему буквально в рот заглядывали. А то вдруг нет его, пропал - в экспедиции, в горах.

Возвращался с кипой стихов: «Ада, тебе!». Она вспыхивала от счастья, она - муза! Только вот целовался он с очередной другой. Что толку ревновать ветер? Юра никогда не притворялся, не обманывал, не вёл двойную жизнь, он просто был самим собой. Она, что, не знала, какой он? Знала, страдала, но не любить не могла... Он учился на курс старше, соответственно, окончил институт раньше, чем она, и уехал из столицы по распределению в тьмутаракань - на станцию Кизема, что в Архангельской области, учить местных ребятишек русскому и литературе, а через полгода его призвали в ряды Советской Армии на Кандалакшу. Всё это время она писала ему. И не только она, но и его невеста, и прочие привлекательные девушки. Он отвечал всем.

Ада знала и про невесту, и про прочих, и рыдала на плече у единственного друга, однокурсника Максима Кусургашева. Тот по совместительству был одним из закадычных друзей Юрки, и ему ничего не надо было про него объяснять. А потом поток писем иссяк до тоненького ручейка, а ещё спустя время у старшего сержанта, чемпиона военного округа по радиосвязи Визбора остался только один адресат - Ада Якушева. Он вернулся в Москву и женился на ней. Как покажет будущее, он всегда вёл в загс тех, кого любил.

Родилась дочка Таня. Много позже она поведает о своём младенчестве так: «Корреспондентам радиостанции «Юность» Визбору и Якушевой приходилось корректировать рабочие графики, чтобы ребёнок был под присмотром. Очевидцы рассказывают, что папа иногда привязывал меня, завёрнутую в ватное одеяло, репшнурами (у альпиниста-разрядника снаряжение всегда под рукой) к подоконнику и открывал окно, чтобы ребёнок дышал свежим воздухом».

Потом молодые журналисты, вечно пропадающие в командировках, определили дочку в детские ясли-пятидневку. Это когда малыша домой забирают только на выходные. Современные психологи криком бы сейчас кричали о том, какую психологическую травму нанесли тем самым Ада с мужем своему дитя, но само давно уже выросшее дитя так вовсе не считает: «Сегодня это кажется немного диким, а в конце 50-х считалось в порядке вещей. Одно из моих первых воспоминаний - висящая над кроваткой карта Советского Союза, на которой папа отмечал свои маршруты: Москва - Уренгой, Москва - Хабаровск, Москва - Якутск. Мама так далеко и надолго не уезжала, но в Подмосковье и соседних областях не найдётся, кажется, ни одного села, где бы журналист Ада Якушева не побывала с радийным магнитофоном. Если в папиных командировках выдавался перерыв, в нашей комнате в коммуналке на Неглинной непременно собиралась большая компания. Гитара ходила по кругу, все пели, читали стихи, обсуждали грядущие восхождения на горные вершины и байдарочные походы. Я в это время ползала под столом или сидела на коленях у гостей (у каждого поочерёдно) до тех пор, пока убаюканная разговорами и песнями не засыпала и меня не относили в кроватку...».

Ссорились Танины родители крайне редко, но бурно. Из-за какого-нибудь слова в только что написанной песне как не схлестнуться?! Не на жизнь, а на смерть! Как, ну как можно было так сформулировать: «Встречать красивые рассветы»?! Это хуже, чем никакие! Визбор упрямился, стоял на своём, и возмущённая Ада могла вылететь из дома босиком на мороз с Танькой на руках... Как же сладко потом было мириться...

Кино ворвалось в их жизнь страшно рычащим бульдозером, круша счастливую семью, только начавший благоустраиваться быт, встречи общих друзей за их столом...

Марлен Хуциев пригласил журналиста и барда Юрия Визбора на съёмки картины «Июльский дождь», где тот сыграл свою первую в жизни роль, а заодно незамедлительно влюбился в исполнительницу главной роли Евгению Уралову. Их счастливые лица смотрят на нас с чёрно-белой плёнки, спустя годы сияя любовью! Понятно, что от тех, кто наблюдал за ними напрямую, скрыть их роман было совершенно невозможно, да Визбор и не пытался. Адка поймёт! Она всегда понимала...

Как Якушева руки на себя не наложила, один Господь знает. Но ни единого плохого слова она не произнесла о муже. При дочке даже умудрялась не плакать, а ведь, как сама вспоминала, мокрая тогда ходила от слёз...

Расставались долго, мучительно. Он то уходил, то возвращался. Уже жил в законном браке с Ураловой, уже дочка Аня родилась у него там, в новой семье, а он сидит у Якушевой на кухне, песню сочиняет, словно и не разводились! Ада уже вроде успокоилась, а Юра гитару возьмёт, начнёт струны перебирать любимыми, родными руками, и у неё всё внутри обрывалось... «Добрые люди» подлили масла в огонь, сообщили, что ставшая уже легендарной песня Визбора «Ты у меня одна» вовсе не тебе Адочка посвящена, а одной молоденькой альпинистке. Ты не знала? А весь Ленинград знал...

Хорошо, что Максим всегда был с ней рядом. У него тоже семья рушилась, и они с Адой друг друга понимали без слов. С ним было спокойно, надёжно. Его сын Алёшка как-то заснул под вечерные разговоры за чаем, так и остались оба ночевать. А её дочка Таня кочевала за отцом из семьи в семью, Уралова оказалась мировой мачехой, второй матерью фактически... Такая вот коммунальная жизнь...

Как-то так незаметно Ада Якушева вышла замуж за Максима Кусургашева. Он признался ей, что влюблён давно, со студенческих времён, но где ему было с Визбором тягаться? Шумной свадьбы не устраивали, даже без свидетелей хотели обойтись, но Визбор явился сам и благословил. Вы ж родные для меня, ребята! К ним же он прибежал, когда Уралова его выгнала, не простив измены. Визбор не менялся...

А вот Ада на секунду испугалась, что он хочет вернуться к ней. А у неё же Максим! С ним она, наконец, поняла, какой должна быть на самом деле семья! Сын у них родился! Но нет, Визбора понесло течением дальше, от одной жены к другой, и новый островок Якушевой остался незыблемым. Она прожила с Кусургашевым долгую жизнь, с 1968 года до самой его кончины в 2002 году. Вырастили Максима-младшего и дочку Дарью. И у Татьяны Визбор с отчимом сложились прекрасные дружеские отношения. Она в шутку звала Максима-старшего «отче наш», и это домашнее прозвище как нельзя лучше характеризовало любящую и спокойную атмосферу в семье.

Его не стало, и Аду словно выключили, она, всегда активная, бурлящая как звонкая горная речушка, тихо угасала. Иногда оживала ради концертов в домах престарелых и инвалидов. Там её помнили и по-прежнему любили...

В 2012 году Ада Якушева скончалась.