Любовь Соколова и ее четыре соперницы

Самое неприятное в истории Любови Соколовой и режиссёра Данелии - это обилие извиняющихся интонаций. Кто бы ни пересказывал её, тут же клише: «Вместе прожили 26 лет, но в загс Данелия так и не отвёл». Как будто он один решал! Да и к личностям подобного масштаба нельзя подходить с обычной меркой, мол, раз живут вместе и дитё родили, надо штамп поставить, чтобы всё как у людей... Они сверхлюди, и оба заслужили право воспарить над формальностями. У Любови Сергеевны более 350 ролей в кино, титулы, регалии вплоть до Книги рекордов Гиннесса - и любовь всего бывшего СССР. У мэтра Данелии - десятки удачных и несколько гениальных киноработ, почитание зрителей и страстные яркие романы. А вы говорите «загс» и прочее мещанство...

Большеглазая, русая, красивая, она приехала из своего Иваново в Ленинград учиться. И тут же вышла замуж по великой любви. Супруг, Георгий Араповский, души не чаял в юной жене, буквально на руках носил - и она тоже. Не сводила глаз, не смыкала их по ночам, будто боялась: стоит смежить веки, как ненаглядный Жора растает. Потом уже спать не давал крошечный сын... Счастья им выпал всего один год, а потом грянула война. Многострадальный город попал в кольцо оцепления, в первую же зиму умерли миллионы жителей - от голода и холода...

Люба держала на руках коченеющее тельце сына и сама словно покрывалась ледяной коркой - сердце, голова, глаза. Всё стынет - может, поэтому нет боли, вообще нет чувств? Даже голод ослабил постоянную хватку. Ах, этот голод. Сводит с ума, все мысли только об этом - поесть. Поесть, чтобы отпустили мучения. Поесть, чтобы согреться. Поесть, чтобы выжить. Если бы была еда, её сын выжил бы...

Вместе с мыслями о спасительной хлебной краюхе её стали навещать видения - нечасто в отличие от вечного голодного морока. Как-то послышалось не то утешение, не то наставление: «Будешь есть помалу и выживешь». И она поверила. Собирала кончиками пальцев невидимые крохи со всех поверхностей, которых касалась. Вот бы добыть еды - и спасти ещё одного любимого человека, теперь уже мужа. Жора ходит на завод, получает блокадный хлебный паёк, не жалуется и не ропщет - просто будто тает изнутри...

Муж совсем обессилел, холод довершал то, что начало истощение. Вздохнул напоследок, взглянул на Любашу - и отошёл. А она закрыла квартиру, выбросила ключ и пошла куда глаза глядят. Опять не чувствуя ничего - даже голода. Только услышала добрый мужской голос: «Выживешь. Жить будешь долго. Любить тебя будут сильно». Подняла глаза - никого. Посмотрела вокруг - ни души. Значит, сам Николай Чудотворец утешил, улыбнулась она - и на миг потеплело в душе.

Даже тени сомнения не возникает, что она хранила память о муже - и верность ему, оставшемуся навеки в том зимнем Ленинграде... После страшной войны и Великой Победы поступила в театральный вуз, успешно выучилась, пошли роли в кино и театре. Работала актриса Любовь Соколова самозабвенно, и впрямь проживала каждую роль, не жалела сияния бездонных глаз. Как ей удавалось быть такой разной? В «Хождении по мукам» она аристократка: вот вам и осанка, и взор, и интонации. И тут же она - Груня, Варя, Маша, простая девушка, и снова точное попадание в образ. Там-то, на съёмочной площадке, он её и приметил.

Он - это режиссёр Георгий Данелия, молодой да ранний, сын талантливой сценаристки Мэри Анджапаридзе, отпрыск знаменитой династии, золотая молодёжь. Уже был женат на Ирине Гинзбург, министерской дочке, уже молодой отец и разведён. Восточная кровь вскипела при виде русской красавицы, Данелия буквально по пятам ходил за Любовью Соколовой. А она и бровью не вела: во-первых, память о муже; во-вторых, ей уже 36 лет, уж прошло время любовной чепухи. Наконец, этот черноглазый мальчик моложе её - это же скандал!.. Нет, даже речи быть не может.

Гия Данелия и впрямь был моложе - на целых девять лет. По тем консервативным временам это вечность, к тому же сама «невеста» даже год разницы приняла бы в штыки, а тут почти десятилетка! Когда он пошёл в первый класс, она уже целовалась на выпускном!..

Но Гия не сдавался. Красиво ухаживал, задаривал букетами, не давал проходу: ему ли, грузину, не знать толк в широких жестах. А потом и вовсе заявил при всей съёмочной группе, дескать, я не шучу и не глупости предлагаю, а замуж зову. И она, наконец, уступила самому главному своему страху - полюбить, а потом потерять. Ведь влюблённый мальчик тоже Георгий, как тот, которого не спасла в блокадную зиму. Только тогда ей было 19 лет: боль молодой вдовы сильна, Да быстро проходит. А что будет, если разобьётся сердце зрелой женщины?..

Чувство одержало верх над сомнениями, и вот она уже входит в дом Жоры на правах хозяйки. И словно крылья за спиной выросли. Со свекровью, легендарной Мэри Анджапаридзе, они словно подружки. С мужем - любовь и нежность. Молодая жена раньше всех встаёт утром: в квартирке на Чистых прудах чистота, порядок и разносолы, словно там не три творческие личности обитают, а санаторий усиленного питания. Вечером Любушка последней спать ложится, снова домашними хлопотами наслаждается. А ещё и работать успевает, она ведь бешено востребована в кино и театре!

Но самый острый момент счастья - 3 августа 1959 года. Ей 38 лет, «старородящая». Ягодичное предлежание плода, или в просторечье «не тем боком пошёл» малыш. Спустя несколько часов боли и мучений в руках Любушки её новый смысл жизни - сын. С именем даже думать не стала - Николай, Коленька. В честь Чудотворца, который в ту зиму напророчил ей спасение и любовь...

В советском кинематографе Любовь Соколова прочно заняла своё место - лучшая мама, а потом и бабушка. У неё умные грустные глаза и бесконечная теплота в нечастой улыбке. Разумеется, такие данные не на пустом месте возникли: за кадром хватало, от чего печалиться...

Всё чаще Георгий мог прийти домой под хмельком, да ещё привести с собой друзей и закатить застолье. Или исчезнуть на несколько дней, чтобы явиться потом как ни в чём не бывало. И даже до объяснений не снизойти, тем более до просьб о прощении. Как на всё это смотрела Любовь Сергеевна? Спустя много лет она скажет единственное слово - «терпела». И добавит: «К счастью, он не донимал».

Имя той, с которой были в радость ночные забавы, хорошо известны не только киношно-театральной Москве - это писательница Виктория Токарева. Она и сама не скрывала роман с Данелией - ни в то время, ни после. В интервью рассказывала, как вместе работали над «Джентльменами удачи», как преодолевали творческий ступор в постели.

Роман со сценаристкой длился 15 лет, всё это время режиссёр не уходил от жены - якобы ради сына. И даже снял фильм «Осенний марафон», приписав себе роль Бузыкина, который разрывается между женой и любовницей и, как всякий интеллигентный человек, страдает. Но отчего-то это кажется лукавством: мальчик был с детства в курсе отцовских похождений и наверняка сумел бы пережить расставание родителей. 

Однако этого не случилось: Данелия ушёл лишь спустя 26 лет - и ради другой женщины, Галины Юрковой, смертельно оскорбив и незаконную жену, и почти законную любовницу...

После 26 лет совместной жизни Жора просто сказал: «Я влюбился, женюсь, нам нужно разъехаться». Всё-таки она его потеряла.

Крошечная квартирка возле метро Беговая помнит много слёз: первое время Любовь Сергеевна плакала каждый день. Старенькая мама, подруги, коллеги пытались утешить, но вскоре растерянно сдавались. Кто-то и вовсе пустил подлый слушок, мол, брошенная жена «головой тронулась», частушки поёт про бывшего мужа. Любовь Сергеевна и впрямь сочинила о нём песню со словами «одного тебя любила» - и спела её бывшему по телефону. Данелия выслушал молча: как сытый голодного не разумеет, так и счастливый не понимает несчастного - да ещё и по его вине. 

А ещё говорили, что из депрессии Любовь Сергеевну вытащила Джуна Давиташвили, у которой в то время лечился весь Советский Союз - и богемный, и чиновный. Так или иначе Любовь Сергеевна оправилась от горя...

И тут новый удар. Сын, которого берегла, верила, что ниспослан самим Чудотворцем, был найден мёртвым. Вопросов было много, а версий всего две - наркотики или секта. И в то и в другое трудно поверить: Николай, конечно, был талантливым парнем, однако без фанатизма и прогулок по опасным граням. К тому же он рано завёл семью и в 26 лет уже воспитывал двух дочек...

Любовь Сергеевна пережила сына на 15 лет: старое пророчество про долгую жизнь действовало надёжно. И все годы оправдывала своё имя - любила внучек, зрителей, коллег, подруг. Всех, кто приходил в гости, щедро потчевала - от щедроты душевной и из намертво въевшейся блокадной привычки. А вот осталась ли в сердце хоть искорка к талантливому неверному мужу, неизвестно, но когда её руки попросил сосед, грустно взглянула теми же синими глазами: «Поздно уж, сердце выжжено...»