Иммануил Кант: чистое сияние разума

В Древней Спарте крошку Иммануила Канта скинули бы со скалы, не особо печалясь, столь слаб и хвор он родился. Впрочем, и в веке 18-м его отец Иоанн Георг Кант не слишком обрадовался такому наследнику. Он мастерил сёдла для всего родного Кёнигсберга. Работа тяжёлая, крепкий помощник пригодился бы. Но что делать, если супруга Анна Регина едва выносить могла. Первенец отправился на небеса сразу после появления на свет. Следующий малыш не прожил и года. Потом родилась девочка, тоже папаше не подмога. И вот, наконец, Иммануил. Что ж, будем растить, поднимать, приучать к труду...

У матери, истовой протестантки, причём строгого направления под названием «пиетизм», тоже имелись мысли по поводу воспитания маленького сына. Она неустанно повторяла Иммануилу то, во что верила сама: каждый человек находится под бдительным оком Бога. Он всё видит, всё знает о тебе, помни об этом, прежде чем поступить так, а не иначе! Став взрослым, Кант подчеркивал, что именно матери обязан всем лучшим в себе, именно благодаря её воспитанию он вывел нравственный закон, который его прославил: «Поступай так, чтобы максима твоего поступка могла бы стать основой всеобщего законодательства!»

Понимая, что сын не приспособлен к физическому труду, мать побуждала его учиться, учиться и учиться. В восемь лет он, уже умея читать и писать, пошёл в одну из лучших школ Кёнигсберга. Главными предметами здесь были религия, доскональное изучение Библии, латынь, древнееврейский и греческий языки, а также немецкий, история и география, в старших классах - философия и логика.

В итоге математику школяры знали на уровне бытового счёта, о чём, впрочем, сам Кант нисколько не горевал, интереснее латыни он тогда ничего для себя и придумать не мог. Латынь открывала двери к огромному пласту классической литературы, которую он читал взахлёб. Вскоре Иммануил к гордости родителей стал первым учеником в школе.

Понятно, что юное дарование должно было продолжить учёбу, и в 16 лет Кант поступил в университет. Поздравляем, конечно, но что такого особенного для отличника, а тем более вундеркинда?

А между тем новость о том, что сын шорника Иоанна Георга Канта зачислен в реестр студентов, произвела фурор среди родных и соседей. В те времена выпрыгнуть из своей социальной ниши было очень трудно, почти невозможно. Канты всегда делали сёдла и женились на девушках, чьи отцы делали сёдла - негласное правило профессионального цеха. Теперь же сын шорника переходил из одной гильдии в другую, и не в ремесленную, а в академическую! Не слыхано! Что там, в этой гильдии, творится и представить себе невозможно! Вольности всякие, книжки запрещённые, небось... Масла в огонь подлила новая весть: новоиспечённый студент, собрав немудрящий скарб, съехал из родительского дома и снял квартиру рядом с университетом. Сладкое слово «свобода»!

Все студенты Кёнигсбергского университета на первом году обучались на философском факультете, а потом выбирали, где продолжить набираться ума-разума: на теологическом, медицинском или юрфаке. Юный Кант выбрал теологию, но интересовался и естественными науками, и даже математикой, которая в школе прошла мимо него. Его даже видели на лекциях по теории электричества. 

Можно подумать, этот «ботаник» готов был изучать что угодно, лишь бы пополнить свою личную «базу данных». Эдакий ходячий компьютер! Что ни спроси - на всё есть ответ! На самом деле уже тогда он сам перед собой поставил вполне прагматичную задачу - поставить философию на научные рельсы. А то многие думают так: вот физика - это наука! А философия - бла-бла-бла, лишь бы языком чесать...

Дебютом Канта, как философа, стала работа под названием «Мысли к истинной оценке живых сил», в которой он рассматривал со всех сторон чисто физическую формулу количества движения в мире. Издал он сей труд исключительно благодаря тому, что его дядюшка подкинул деньжат. Мать Канта давно скончалась, а отец еле сводил концы с концами. У дяди дела шли получше, он трудился сапожником и ни слова не понял ещё на стадии названия, но премного восхитился. Далеко пойдёт маленький Иммануил!

И он несомненно пошёл бы, но в 1746 году скончался его отец, а в семье к тому времени насчитывалось ещё четверо детей кроме философствующего студента. Оплачивать учёбу и снимать квартиру стало решительно невозможно. Кант покинул «альма матер», не дойдя до выпускных экзаменов и защиты диссертации на степень магистра.

Чтобы прокормить себя и помочь сёстрам, оставшимся круглыми сиротами, он нашёл место домашнего учителя в семье сельского священника. Не Бог весть какие деньги, но прожить можно было при условии жесточайшей экономии и самодисциплины. Потом была семья некоего майора где-то в глуши, затем провинциальное имение графа Кайзерлинга...

Только спустя почти десять лет Кант смог вернуться в милый его сердцу просвещённый Кёнигсберг. Десять лет жизни он потратил на то, чтобы заставлять деревенских недорослей открывать книжки чаще, чем им хотелось! Его ум жаждал настоящей работы!

За год - один год! - Кант защитил сразу две диссертации, получив вожделенную степень магистра и тут же докторскую степень, а значит, право преподавать в университете. И одновременно в свет вышел основной труд всей его жизни - «Всеобщая естественная история и теория неба». Началась новая страница его жизни - так обычно пишут.

Собственно, началась не страница, а жизнь, как её для себя наш герой всегда и представлял. Раньше присказка была, а теперь он, наконец, стал самим собой. Последующие 40 лет повествования можно вместить в одну фразу: «Иммануил Кант, великий философ и человек». Не сразу всё устроилось, конечно.

Только в 46 лет его назначили на ту должность, на которую он хотел и которой был достоин, - профессор логики и метафизики Кёнигсбергского университета, но постепенно Кант сосредоточил в своих руках (и в голове!) чуть ли не все учебные дисциплины - философские, физические, математические. Он даже по пиротехнике читал курс! Можно сказать, он стал равен университету. Приехал в Кёнигсберг, поступил в универ, считай, что ты - автоматически студент Канта!

Дважды профессор подпрыгивал по карьерной лестнице ещё выше - занимал пост ректора, но в сущности «оно ему надо? Оно ему не надо!» Все и так понимали, кто в доме хозяин, а бюрократические хлопоты только от размышлений отвлекают...

Кстати, о доме. Как только Кант смог себе позволить, он тут же обзавёлся собственным домом. Слишком долго ютился по чужим углам, хватит! Где он живёт, мог показать любой местный житель, от мала до велика - на Принцессин-штрассе, возле Замка.

А вот попасть внутрь могли лишь избранные. Кант высоко ценил свою приватность и уклад жизни. Широко известен тот факт, что знаменитый философ принимал пищу только один-единственный раз в день. Но почему-то забывают уточнить, что длился этот обед часа два-три, не вставая из-за стола. Так и хочется воскликнуть: а Кант поесть не дурак! Но дело вовсе не в его прожорливости. Профессор практически никогда не садился обедать один, к нему приходили гости, с которыми он вёл философские беседы - только записывать успевай! А если мирная беседа перерастала в острый диспут, то тут и трёх часов бывало мало, и о еде уже забывали окончательно...

Впрочем, хозяин мог преспокойно покинуть спорщиков: «Не забывайте, мои любезные друзья, что «свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека!» и отправиться гулять. Прогулки он совершал, как и всё, что делал, строго в соответствии с придуманным им самим режимом. Горожане по нему часы сверяли! Посмеивались: «Вон идёт наша местная знаменитость! Он даже солнце затмил! Светило поднимается на небосвод в разное время, а профессор всегда выходит совершить моцион минута в минуту!»

А зря смеялись. Жесточайшая дисциплина позволила хилому от рождения Канту пережить многих своих куда более крепких коллег. Но даже светило мировой философии не может жить вечно. Иммануил тихо угас на руках сестры в возрасте 79 лет. Последним его словом было «Gut» - «Хорошо!»

Он остался в памяти живущих рядом идеальным соседом, тихим и доброжелательным маленьким человечком, в памяти студентов - лучшим в мире преподавателем, который всегда и во всём стремился дойти до самой сути, а в памяти человечества - философом в чистом виде, ни семьи, ни детей, ни титулов, ни счетов в банке, только наука, только толстые тома сочинений...