Евгений Урбанский и Дзидра Ритерберг: история любви

Если вы думаете, что в ту эпоху в советской столице крутили фильмы исключительно производства союзных республик, вы глубоко ошибаетесь. Представители 25 стран мира привезли свои картины. В жюри рядом с Советским режиссёром Юткевичем, специализировавшемся на фильмах про Ленина, заседали не только поляк, чех и товарищ из ГДР, но и японец, бельгиец, француз, англичанин, которые имели смутные представления об Ильиче, зато разбирались в тонкостях мирового киноискусства. 

Председательствовал бесспорный авторитет для всех - Сергей Герасимов. Золотые медали получили ФРГ, Пакистан и Чехословакия, а главный приз единодушно вручили очевидному шедевру - фильму «Судьба человека» Сергея Бондарчука. Так что всё по-честному. Праздновали с размахом, на стадионе «Динамо». Самые известные актёры и самые красивые актрисы, нарядные, надушенные, взволнованные, толпились в предбаннике, ожидая начала церемонии, как вдруг дверь распахнулась, и влетел ураган - Евгений Урбанский. 

Он был хорош, как античный бог, статный, крупный, с волной непослушных кудрей, ясными глазами, чувственным ртом. Элегантный костюм сидел на нём как влитой, демонстрируя всей честной компании развитую мускулатуру. Коллективное «Ах, какой мужчина!» явственно прошелестело в воздухе. И только одна красотка из Латвии недоумённо прошептала подружке, актрисе Вийе Артмане: «Что ж он такой некрасивый, я представляла его себе иначе!» и вздрогнула, Урбанский резко повернулся и посмотрел прямо на неё! Услышал?! 

«Женя, Женя!», «Женька, иди к нам, дружище!», «Урбанский, здравствуй!» - звали его со всех сторон. Он раскланялся, сверкая белоснежной улыбкой, и стремительно зашагал в сторону латвийской делегации. «А я вас знаю! - с ходу заявил он незнакомке, не впечатлившейся его внешними данными. - Вы - Дзидра Ритерберга!».

Этот момент Дзидра запомнит на всю жизнь. Как будто солнце сошло с орбиты и в мгновение ока очутилось прямо перед ней. Она тут же позабыла, что буквально секунды назад посчитала его не слишком привлекательным (ну вот же, вот - и нос картошкой, как у деревенского мужика!), она видела лишь свет, от него исходящий, только на неё одну...

Двумя годами ранее Евгений Урбанский блестяще окончил Школу - студию МХАТ, тут же поступил в труппу Московского драматического театра имени Станиславского и дебютировал в фильме «Коммунист» в главной роли с бешеным успехом. Казалось, все мечты сбылись, жизнь удалась, Женька, ты - герой! На улицах ему не давали прохода поклонницы, умоляя дать автограф, в профессии режиссёры рвали его на части, предлагая новые, заведомо выигрышные роли. Он был похож на добра-молодца из русской былины, на шахтёра-передовика с яркого советского плаката, на того настоящего, крепкого, зрелого мужчину, о котором мечтает каждая женщина. А ему было всего 25 лет, и он чувствовал себя глубоко несчастным...

Урбанский пришёл в актёрский цех далеко не сразу со школьной скамьи, успел поучиться в дорожном вузе, и столь быстрый успех его ошеломил. 

Ему хотелось испытать себя, понять, что он на самом деле может в профессии. После «Коммуниста» новоиспечённая, как сейчас выражаются, «звезда» не стал снимать сливки со сметанки, он решительно отверг все до единого предложения о съёмках и полностью сосредоточился на театре. Старые мастера Школы-студии МХАТ не раз повторяли, что истинная кухня актёрства находится за театральными кулисами, вот почему любой театральный актёр может блестяще сыграть в кино, но крайне редко «киношник» оказывается способен служить в театре. Поначалу Урбанский чувствовал себя на сцене огромным неуклюжим слоном в посудной лавке, краснел, бледнел, забывал текст и наступал мэтрам на пятки в буквальном смысле. А вскоре и в переносном! 20-25 спектаклей в месяц отыгрывал. Тут вам и «Дни Турбиных», и «Трёхгрошовая опера», и контрабандист, и чекист - молодой актёр примерил на себя все возможные образы и каждый раз заслуженно получал свои аплодисменты зрительного зала. Он победил сам себя и мог по праву собой гордиться. Что же его удручало?

Урбанский был из тех темпераментных молодых мужчин, которые быстро загораются и столь же быстро гаснут в любви. Ещё совсем «зелёным» студентом он влюбился в свою будущую жену Ольгу. С первого взгляда, конечно! Женился, дочку назвал в честь жены. 

А потом снова влюбился и снова... А как в театре избежать увлечений, если вокруг сплошь красавицы? Кто устоял бы перед юной Татьяной Лавровой? Это же воплощённая нежность! 

Как честный человек, официально развёлся, жене помогал, в дочке души не чаял... А вот с Таней как-то не задалось, до загса так и не дошли: то репетиции, то премьера, то бурная страсть, то не менее бурный разрыв. Обычная закулисная жизнь, собственно, но он-то уже знал, что такое нормальная семейная жизнь и подспудно, как ни хорохорился, тосковал. Всё чаще задерживался у бывшей супруги, но разбитую чашку не склеить...   

А тут Дзидра. Что за резкое имя для женщины с глазами цвета летнего неба и волосами оттенка спелой пшеницы? Джуника, моя Джуника отныне ты теперь! 

Он всё боялся: уедет назад в свою Ригу и позабудет его, мало ли с кем познакомишься в огромной Москве... Она там у себя на первых ролях, разумеется, уедет! Дорожа каждой минутой, проведённой с ней, Женя даже в кассу, куда Дзидра ходила за командировочными, проник. Всё, деньги получила, теперь точно домой вернётся, а он снова останется наедине со своей неразберихой...

Дзидра задержалась в столице. «Добрые люди» незамедлительно нашептали Урбанскому, что не ради его красивых глаз она здесь осталась. Любовник у неё тут имеется, уже четыре года тайно встречаются. А ты не знал? Наивный ты, Женька! Вся Москва в курсе. Это же сам Вячеслав Тихонов! После фильма «Дело было в Пенькове» все женщины Советского Союза у его ног, и Джуника твоя там же! Как его жена, Нонна Мордюкова, терпит только...

Соперник?! О, это лишь распалило Урбанского. Он рванул к Дзидре, чтобы тут же без всяких разговоров и переговоров отвезти её в загс, и дело с концом! И снова с ног сбивающая новость - любимая в больнице: с детства проблемы с сердцем, и в Москве задержалась, потому что давно уже была запланирована операция. Женя буквально поселился в её палате, ухаживал день и ночь. Сразу после выписки они поженились.

Свадьба гудела на всю Москву. Самый роскошный столичный ресторан «Националь» был переполнен гостями, в основном со стороны жениха. Женька умел дружить. «Рубаха-парень» - это про него! А ближе к утру молодожёны прямиком из царских интерьеров «Националя» отправились в убогую комнатку в общежитии, которую Урбанскому выделил родной театр. Обычная история обычной советской семьи. Зато через несколько лет супругам дали отдельную квартиру, тогда жильё не продавали и не покупали, а давали...

Мужем Урбанский оказался идеальным, и Дзидра ему была под стать. От прежней ветреной влюбчивости у обоих не осталось и следа. Евгений устроил супругу в тот же театр, где трудился сам. Он даже латышский умудрился выучить, чтобы Джуника могла порой поболтать на родном языке! Они не могли нарадоваться друг на друга, вечно в обнимку сидели, ходили...

Часто бывает так, что новая жена настраивает мужчину против прежней компании друзей, даже его общение с детьми от предыдущих отношений сходит на нет. Дзидра проявила мудрость. Её Женька по-прежнему оставался самым заботливым отцом для дочки, а его друзья перешли в новый статус - друзья семьи. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, а в доме Урбанских часто собирались такие светлые и талантливые люди, как Юрий Никулин, Роберт Рождественский, Евгений Леонов, Иннокентий Смоктуновский, Григорий Чухрай. Говорили о главном, стихи читали, Женя пел под гитару здорово...

В фильме «Директор» 33-летний Урбанский играл главную роль. Снимали возле Бухары. 5 ноября 1965 года во время очередного дубля машина с «директором» на полной скорости подпрыгнула на бархане и перевернулась. Окровавленного, переломанного актёра до больницы довезти не успели. Никто не осмелился сообщить о трагической гибели Евгения его беременной жене. В век современных технологий трудно понять, но она узнала, что стала вдовой, только спустя три месяца, уже после родов. Дзидра собрала дочку, названную в честь отца Евгенией, взяла семейные фотографии, на которых она с мужем осталась навсегда счастливой, его призовой кубок кинофестиваля в Венеции за фильм «Коммунист», и уехала в родную Ригу. В Москве её никто и ничто не держало...

Дзидра прожила долгую жизнь, вырастила дочь Урбанского, дождалась внуков. Обо всех событиях она рассказывала его огромному портрету, который висел дома на стене. На латышском. Знала, любимый её понимает...